Начало интервью в
Части 1.
Потом оказывается, что часть управляющих функций замещается прямым управлением с уровня Сущности, но требования к системе совершенно другие и тело, похожее на ленивую соплю, просто не может отрабатывать. После этого приходится реорганизовывать себя даже на уровне тела. Для того, чтобы вот этот новый «софт» мог нормально пользоваться этим «железом», «железо» должно быть другим. Теперь приходится тренироваться — деваться некуда.
Ха, получается замкнутый круг?
Он не замкнутый, ведь есть дальнейшая перспектива понимания чего-то еще. Правильное воздействие на тело приводит к улучшению возможностей обработки информации. Собственно говоря, чего мы здесь болтаемся? А болтаемся мы здесь для того, чтобы интегрировать себя как информационные существа, организующие матрицу осознания.
Когда ты месяца три назад говорил о терминальных состояниях, про это интервью, я, честно говоря, не знал, чем могу быть тебе полезен, потому что у меня ничего такого не было. Потом, спустя пару месяцев, я попадаю в эту, извините, жопу, и в режиме ускоренной перемотки проживаю такую ситуацию для того, чтобы понять, о чем речь. Теперь вроде как уже понятно. Возможно, это связано с критической точкой перехода 45-летнего рубежа, когда ты или начинаешь двигаться в направлении умирания, либо что-то происходит, и ты … умираешь, но начинаешь двигаться в другом направлении. Вот у меня получился второй вариант. Конечно, повезло, что за год до описанных событий я познакомился с Инной Петровной. (Инна Петровна – врач, целитель, обладающая уникальными способностями: информацию о ней планируем опубликовать в ближайшее время). И я пошел к врачу, но не к обычному врачу, а к настоящему.
Знаешь ли ты еще целителей подобного уровня?
Нет, не знаю. Но я просто не сталкивался, наверняка есть такие люди. Их не может не быть.
Я заметил, что все складывается по времени очень интересно. Сначала мне в голову пришла совершенно бредовая идея с маятником. После чего появился один мой старый друг. Я как раз пытался понять, что к чему и как энергетически относится. А он говорит: «Андрюха, зачем ты силы тратишь, ведь все же упирается в информацию. Вначале было Слово. Информационная матрица. Если ты умеешь взаимодействовать с информацией, то можешь делать все, что угодно. А, например, умение пользоваться только энергетическим (эфирным) пятимерным уровнем ограничивает тебя и не дает выйти в астральную девятимерную реальность. Потому что в каждом слое структуры (континууме) своя энергия. Энергия – это то, что поддерживает существование структуры. Структура – это то, что обеспечивает наличие энергии. И энергия с уровня на уровень не переходит. Для того, чтобы «перекачать» энергию нужно изменить информацию, изменить расклад, по которому распределяется энергия между этими континуумами. И тогда ты можешь делать все, что угодно».
Потом я понял, что, задавая режимы на уровне информации, мы реально что-то можем делать в отношении своего функционирования и восприятия. Мир такой, какой он есть в силу того, как мы его воспринимаем. Но мы можем его сделать другим для себя своим отношением.
Похоже на идеи из «Транссерфинга реальности» Зеланда. Очередной взгляд на природу взаимодействия информационных полей.
Я думаю, что это не очередной взгляд, а грамотный способ объяснить на уровне современных языковых понятий, то, что идеологически уже очень давно оформили даосы. Ведь не всем дано разобраться в их терминологии.
Ты встречался с различными Мастерами, практикующими как телесно-ориентированные, так и духовные практики. Как ты считаешь, влияет ли духовный рост на здоровье человека?
Духовно продвинутый необязательно здоровый, как и здоровый необязательно духовно продвинутый. Некая корреляция где-то в районе вершины колокола присутствует, но на самом деле никто не застрахован.
Да, многие известные Мастера умерли от болезней: Рамакришна, Вивекананда, Ауробиндо, Уесиба, Кастанеда, предпоследний Кармапа. Список можно долго продолжать.
Есть там такая фишка. В какой-то момент — одно из двух: либо человек должен исчезать, либо качественно что-то в себе изменять, как допустим Гурджиев. Хотя в итоге должно становиться все равно. И тогда ты можешь жить, а можешь не жить – это уже не имеет значения.
Я сейчас исследую жизнь, в которой нет желаний. Возможно это все вернется, но чисто физиологическая сейчас ситуация такая, что нет шума в голове и нет мотиваций. Для того, чтобы что-то сделать мне нужно, чтобы кто-то чего-то захотел. Кому-то из окружающих что-то нужно — они просят меня, и я делаю. У меня сейчас такое состояние. И это классно, очень интересно и прикольно и весело. Смотришь на жизнь, как из-за стекла.
А вот у меня как раз наоборот, для того чтобы продолжать жить мне приходится отыскивать все новые и новые стимулы, потому что хотя я еще молод по большому счету мне уже не интересно.
Так это хорошо. На самом деле, с одной стороны, все не имеет значения, а с другой стороны … если все равно тут болтаешься, то почему бы что-нибудь не сделать. Хотя, собственно говоря, какая разница будешь ты это делать или нет.
То есть каждый решает для себя сам. Но помимо этого часто присутствует чувство внутреннего долга.
Это было. Для меня переходным был момент, когда я подвел баланс своих жизненных ценностей. Я просмотрел самое важное, где я кому-то что-то должен, где я, как мне казалось, что-то хочу. И понял, что все это не имеет значения.
Речь идет о вышеописанном переживании?
Я бы не называл это переживанием. Это была такая ситуация, когда можно было гикнуться. Если бы это не было связано с нырянием и все происходило бы быстрее, может, я бы и не успел среагировать. Но поскольку у меня было несколько дней, то я успел отследить, осознать какие-то этапы и найти тот момент, когда можно было выбрать и повернуть в одну из сторон. С точки зрения физиологической необходимости сработал инстинкт самосохранения, и осознание повернулось в сторону выбора остаться и посмотреть, что будет дальше.
Многие думают, что практика сделает их жизнь легче. Скажи, из личного опыта, так ли это на самом деле?
Нет. Чем ты в более глубокие дебри залазишь, тем чаще получаешь по мозгам. Там другой уровень игры. Можно избегать ошибок на уровне физиологическом, но на уровне взаимодействия индивидуального сознания с сознанием Мира – все равно бываю непонятки. Но до терминальных состояний я себя никогда не доводил, потому что в какой-то момент у меня включался остаточный здоровый пофигизм.
Была ситуация, когда мне достался зал в подвале, где был морг. Хорошо оборудованный зал лечебной физкультуры. Начав там работать осенью, к маю я узнал о каждом своем органе. У меня болело все. Зал при этом стал нормальный, но такой ценой вкладываться в него было, конечно, неразумно.
Потом как-то поехал к Виктору Ван Кутену и Анжеле Фармер, вернулся и чуть не склеил ласты от перитонита. У меня взыграл аппендицит, и дело доходило до гангрены. Все вырезали, вычистили, засунули в живот трубку. Но зато судьба наградила знакомством с Ван Пэном. На третий день после операции вынули трубку, на четвертый я попросил снять швы. Мне сказали, что я идиот, но я настоял, подписал какую-то бумагу, швы сняли, и я пошел домой. Дополз до квартиры, звонят из федерации ушу, говорят, что у них безвыходная ситуация, приезжает китайский мастер – просят переводить. Он из южного Китая, а там половина языка китайская, а половина – смесь вьетнамского и еще непонятно какого. Тяньжунский диалект, которого здесь ни один китаист не понимает. Поэтому он приезжает со своим приятелем, который знает английский. И начинать нужно послезавтра. Два месяца мы работали с Ван Пэном. Потом он уехал, сказав некоторые тексты. Я продолжал заниматься, и у меня чуть не оторвало голову. Плотная упаковка энергии посредством Ян-цигун дала жестокий гипертонический криз. Пульс доходил до 140 ударов в состоянии покоя, давление 150 на 110-120, для меня это очень высокое давление. Глаза навыкате, на шею, как будто бы надели детский спасательный круг и надули. Очень неприятная была ситуация и связана она конкретно с практикой. Я делал Ян-цигун и жесткие прогибы назад, чтобы не дать образоваться спайкам и растянуть шрам. В итоге месяца через три после операции я уже делал скорпион в стойке на голове так, как я его не делал до того никогда. Но побочным эффектом получилось две недели бессонницы с выскакивающим из ушей сердцем. В итоге после этого качество чего-то в теле и голове изменилось. Поэтому я считаю, что практика (если это практика, которая к чему-то ведет) может ставить человека в неудобные и болезненные ситуации.
Продолжение и окончание интервью в
Части 3.
P.S. Подробнее об
Андрее Сидерском читайте в разделе
Мастера.