Расскажи, пожалуйста, с самого начала появления проблемы свою историю восстановления.
Был у меня такой интересный момент в жизни, когда я занимался высотными работами. На высоте между 4 и 5 этажом мне нужно было закрепить антенну и я допустил некоторые ошибки. Так получилось, что я сорвался прямо с вертикальной стенки. Удар об землю был очень сильный, хоть я и приземлился на обе ноги.
К тому времени ты уже практиковал хатха-йогу?
Да, я уже практиковал. Наверно, если бы не практика, и тело было не тренированным, то я мог бы погибнуть. Произошло это в городе Тосно в Ленинградской области. В день перед падением утром я тренировался на берегу реки Волхов, там очень интересные места. Во время практики было такое чувство, что кто-то за мной пристально наблюдает, причем очень большой. Я прерывал практику, оборачивался, просто не мог тренироваться. Обычно я занимаюсь отрешенно, и меня ничего вокруг не волнует. А тут просто не мог отрешиться, все время чувствовал чей-то взгляд, но никого не видел.
В этот вечер я упал, боль была ужасная, словами не описать. Со мной рядом был товарищ, он занимался лечением руками, и, если он хотя бы на полметра подносил ко мне руку, для того чтобы убрать боль, я не мог этого вытерпеть и просил его ничего не делать.
Как-то отлежался, отдышался, боль была очень тяжелая. Но «скорую» мы не вызвали, что было ошибкой. После этого еще неделю жил у знакомых без госпитализации. Ходил, когда возникала нужда J , упираясь руками в колени,вытягивая, и фиксируя позвоночник, так как мне не хотелось быть лежачим. Снимок мы тоже не сразу сделали. Вообщем глупостей натворилJ На следующий день мы съездили к местному хирургу, он проверил, посмотрел и сказал, что у меня просто сильный ушиб. Хорошо, что жена одного моего товарища настояла, и мы все-таки поехали и сделали снимок. На снимке было видно — компрессионный перелом первого поясничного позвоночника и осколочно-компрессионный перелом двенадцатого грудного позвоночника со смещением и со всеми вытекающими последствиями.
Друзья начали искать и думать, что делать и вышли на Вторую Ленинградскую городскую больницу. Там был центр хирургии позвоночника. Мне сделали ЯМР (ядерно-магнитный резонатор). Получились снимки в плоскостях, и выяснилось, что у меня осколки от грудного позвонка не дошли до спинного мозга всего один миллиметр. То есть еще чуть-чуть и спинной мозг был бы перерублен, и ситуация была бы совсем печальная. А так в принципе, жить можно, но двигаться нельзя. Врачи были удивлены, что я так долго не обращался в больницу, любое неосторожное движение могло привести к перемещению осколков. Из-за того, что большая часть тела позвонка была раздробленна , обойтись без операции было невозможно.
На то время доктором Тиходеевым был разработан уникальный метод, за который он получил государственную премию. Он начал делать имплантаты из частей тела самого человека. Раньше использовали легкие современные материалы: пластик, металлы. Но часто в организме происходило их отторжение.
Тиходеев меня оперировал и сделал имплантат из части моего ребра.
Вижу, шрам до сих пор остался…
Да, шрам остался, и ребро пока еще не выросло…(смеется)
Месяц после операции я лежал почти неподвижно, только на спине или на боку. Но уже в больнице я начал заниматься лежа: практиковал напряжение и расслабление возможных частей тела. Через месяц я начал делать более сложные упражнения в постели: поднимать и сгибать ноги, раздвигать в стороны. Еще через пару недель мне сделали жесткий корсет из металлических пластинок с тканью, который упирался в бедра и подмышки. Получился такой себе рыцарь в панцире.:-) И только с костылями мне разрешили понемногу подниматься. Несмотря на то, что я занимался, мышцы сильно ослабли. Я начал по чуть-чуть ходить, по чуть-чуть приседать.
Питерские йоги мне очень помогли: в больнице навещали, кормили. И очень сильно помогли ребята, с которыми я работал. Фирма практически оплатила мне достаточно дорогую операцию. В больнице было дорогое немецкое оборудование, немцы помогали Тиходееву и поставляли современную аппаратуру, операционные палаты, компьютеры. Но самое важное — Тиходеев собрал прфессионалов высокого уровня от санитарок и до врачей. Вообще медики сделали все, что могли. Но когда меня выписывали, то посоветовали оформить вторую группу инвалидности.
У меня возник вопрос, что же будет дальше, что мне можно делать и чего нельзя? Мнения врачей разошлись. Один лечащий врач конкретно сказал, что тяжелее ручки или пивного бокала подымать ничего нельзя. Он пророчил мне хождение с палочкой и хромание на всю жизнь, о тренировках и речи не было. Другой врач, Тиходеев, который меня оперировал, сказал: «Мы сделали, что смогли, остальное в твоих руках. Как дальше себя поведешь, так и будет. Конечно, сразу рвать и подымать тяжести я тебе не советую. А если начнешь постепенно тренироваться, то приведешь себя в более или менее человеческое состояние».
И вот я приехал домой. Сначала ходить было просто больно. Беда хождения в корсете в том, что мышцы атрофируются. Я понял, что другого выбора у меня нет, надо работать. Оставаться бедным и несчастным мне не хотелось. Со стороны вообще забавно смотрелось, когда здоровый мужик (в одежде корсета то не видно) идет рядом с женщиной, у которой в руках по сумке, и тут она вдруг бросает сумки, наклоняется и начинает ему шнуровать ботинки. Друзья по этому поводу тогда надо мной прикалывались.
В чем же ты нашел выход?
В итоге я начал тренироваться. Упражнения можно было делать только лежа.
Используя различные возможности тела в положении то на животе, то на спине, я в основном работал с руками, ногами и с шеей. Весь спектр упражнений и все их многообразие заключалось в вытягивании и напряжении конечностей. Это все мне помогало постепенно, миллиметр за миллиметром укреплять спину. У меня были постоянные боли, а полживота я вообще не чувствовал.
Потом я начал себя более уверенно чувствовать в горизонтальном положении, и ребята сделали мне наклонную полку на шведской лестнице. Угол наклона я увеличивал постепенно, потому что изменения положения тела я ощущал остро. Боль учила меня мгновенно, если я ошибался с углом наклона доски, пробивала до мозгов. Плавать на тот момент было негде — зима, а в Херсоне бассейнов нормальных нет. Летом мы поехали в Крым на море, и ,в течении месяца , я тренировался в воде. Эффект был очень хороший.
Еще и года не прошло после травмы, как я поехал с ребятами на семинар к Андрею Сидерскому. Ребята несли мой рюкзак, а я шел налегке. Тяжести мне еще нельзя было поднимать. А по медицинским соображениям мне и сейчас (это конкретно оговаривалось врачами) можно поднимать не более 1 кг.
